Александр Бондаренко: Чем глобальнее энергосистема, тем она эффективнее

Интервью главного диспетчера ОАО «Системный оператор – ЦДУ ЕЭС»

- В чем смысл существования Единой энергосистемы? Почему СССР пошел по пути ее создания, хотя многие страны выбрали иную модель?

- Уже в начале ХХ века было ясно: чем глобальней будут энергосистемы, тем более эффективно используется оборудование их электростанций, соответственно меньше издержки и лучше экономика их работы. Взять, например, ДнепроГЭС, крупнейшую гидроэлектростанцию в Европе 1930-х годов. В паводок генерация электроэнергии ГЭС, работавшей только в отдельной энергосистеме, была избыточна – ее просто некому было использовать в таком количестве. А летом, когда вода спадала – наоборот, прежде избыточная энергосистема оказывалась дефицитной. Бесценны и перетоки электроэнергии из соседней энергосистемы для оказания взаимопомощи в аварийных ситуациях. Другое дело, что технические возможности в то время не позволяли нашей стране создать единство региональных систем: физически не было сетей, способных передавать электроэнергию на большие расстояния. Но, как только техника подтянулась, начался процесс объединения энергосистем. Не из постулатов плановой экономики, а исходя из целесообразности.

Первый шаг был сделан в 1956 году, когда построили Куйбышевскую ГЭС и пустили ЛЭП Куйбышев – Москва длиной почти в 1000 километров. А уже через несколько лет аналогичная ЛЭП соединила Москву и Сталинградскую ГЭС. За следующие 25 лет энергосистемы практически всех районов бывшего СССР соединившись на параллельную работу образовали Единую электроэнергетическую систему – ЕЭС, с централизованным диспетчерским управлением. Масштабы СССР и связанная с этим сложность задачи сделали нашу систему не имеющей аналогов в мире.

- Но и при советской власти не удалось построить единую систему на всем пространстве Союза?

- Поскольку расстояния – огромные, процесс шел поэтапно. В 1956 году фактически началось объединение энергосистем Центрального и Средневолжского регионов. В 1958 году к ним присоединились и Уральские энергосистемы. Затем постепенно, по мере строительства и ввода в работу межсистемных линий 330-500-750 кВ, объединились с энергосистемами Северо-Запада, Северного Кавказа, Украины, Казахстана, Закавказья и, в последнюю очередь, в конце 1970-х годов руки дошли до Сибири. В это же время началась параллельная работа ЕЭС с энергосистемами стран Восточной Европы - бывшего СЭВ. Средняя Азия и Дальний Восток в этот процесс не поспели. Объединенные энергосистемы Востока до сих пор не работают параллельно с ЕЭС России. Правда, между ними есть ЛЭП 220 кВ, но для устойчивой работы они слабоваты. Я думаю, что здесь синхронная работа – дело будущего, так как пока затраты выше, чем возможная выгода. Кстати, в настоящее время появились новые технические возможности несинхронного объединения энергосистем, позволяющие организовать взаимовыгодную совместную работу. У нас же нет цели – объединить только путем синхронного соединения.

- Являются ли энергосистемы соседних стран по-прежнему частью вашего хозяйства?

- Энергосистемы стран Варшавского договора сразу взяли курс на отсоединение, бесповоротное, но хотя бы цивилизованное. Потому что резко "развестись" не получается, это сложная инженерная задача. Она была решена с Европой, а вот на просторах СНГ так цивилизованно не получилось. Из единого государственного союза с твердой дисциплиной и установленными правилами, нас бросило в межгосударственное объединение энергосистем, без заранее согласованных правил, определяющих нормы взаимоотношений и ответственности. В начале 1990-х годов было очень тяжело. Кто-то из стран вел себя прилично, кто-то не очень. И лишь к 2000 году сложилось цивилизованное межгосударственное объединение – своеобразный энергоклуб стран СНГ и Балтии. Сейчас в параллельной работе участвует даже больше энергосистем бывших союзных республик, чем во времена СССР.

Литва, Латвия и Эстония, хоть и вошли в Евросоюз, но их энергосистемы работают параллельно с ЕЭС России. Финляндия, член энергоконсорциума северных стран (наряду с Данией, Норвегией и Швецией) начиная с 1970-х годов работает совместно с ЕЭС через вставку постоянного тока на подстанции Выборг. Кстати, подобная, но значительно менее мощная связь образовалась за счет недавно введенной в работу кабельной линии между Эстонией и Финляндией. Вот такая непростая география.

- Можно ли подсчитать, сколько аварий в региональных энергосистемах предотвращается благодаря параллельной работе и диспетчерскому управлению?

- Так вопрос ставить нельзя. Хозяйство-то у нас огромное: 600 электростанций, сотни тысяч километров ЛЭП и десятки тысяч подстанций. При этом невозможно построить линии электропередачи, которые ни при каких условиях не отключатся, невозможно найти человека, который никогда не будет ошибаться. Поэтому вероятность сбоя заранее заложена в систему обеспечения надежности ЕЭС. Задача – в том, чтобы сбой был тут же компенсирован. Если это так, значит, сбой не вышел за рамки расчетного возмущения. Была фактически авария? Была, к примеру, трактор в опору ЛЭП въехал. Заметили ее потребители? Нет, потому что система сработала вовремя.

Другой вопрос, когда аварийные возмущения выходят за рамки нормальных. Скажем, в 1983 год смерч повредил 3 магистральные ЛЭП близ Костромской ГРЭС. Тогда задача диспетчерского персонала – не дать аварии распространиться и принять соответствующие меры для восстановления энергоснабжения была блестяще выполнена.

Я работаю в энергетике больше 30 лет, и могу сказать, что аварий больше не стало. Их стали открыто обсуждать – вот и вся разница. И в СССР были действительно системные сбои, от которых новую Россию Бог пока милует. Нашумевшая московская авария в мае прошлого года с точки зрения надежности функционирования ЕЭС – локальный сбой. А вот, скажем, авария 25 декабря 1948 года на много часов "выбила" всю энергосистему Центра страны. Хоть это и было при Сталине, никого не посадили, а специалисты сделали выводы, над которыми прежде не задумывались.

Вообще, аварии толкают энергосистемы вперед по пути совершенствования управления. В 1979 году в нашей системе случилась тяжелая авария, которая имела много общего с системной аварией 4 ноября 2006 года в Западной Европе. Тогда мы свои выводы сделали, теперь это приходится делать нашим коллегам.

- Правда, что диспетчеров тренируют практически как космонавтов?

- Не до такой степени, на центрифугах не крутят. Наши диспетчера минимум раз в квартал проходят тренировки на тренажерах, моделирующих крайне сложные аварии, каких на практике может и не быть. Но умение правильно действовать в сложных ситуациях – это главное требование, а умение это приобретается при учебе, тренировке, хотя, конечно, нужны и природные задатки.

- Есть мнение, что реформа электроэнергетики разрушает единство энергосистемы. Вы с этим согласны?

- Как раз наоборот. Реформа началась с централизации диспетчерского управления. Надо сказать, с конца 1980-х годов по разным причинам система централизованного диспетчерского управления стала разрушаться. И одним из первых шагов, сделанных в рамках реформы, было создание в 2002 году Системного оператора – ЦДУ ЕЭС. Да, электростанции будет переданы в частные руки и станут конкурировать между собой, но государство усилит контроль над основой ЕЭС России – диспетчерской системой и магистральными сетями. Сейчас Системный оператор – не просто центральное диспетчерское управление. Выстраиваемая нами вертикаль включает в себя некоторые принципиально новые элементы, обеспечивающие жесткость всей конструкции диспетчирования и высокий уровень надежности ЕЭС в условиях либерализуемого энергорынка.

Российская газета | Евгений Арсюхин | декабрь 2006