Планы ГОЭЛРО на сегодня и завтра

Борис Аюев: «Есть такая поговорка: внеэкономические методы обеспечения надежности — ненадежны»

В преддверии празднования в России Дня энергетика (праздника универсального, потому что практически каждый в нашей стране если и не сотрудник сферы энергетики, то уж потребитель — точно!) «Промышленный еженедельник» попросил рассказать об энергетически наболевшем члена Правления РАО «ЕЭС России», Председателя Правления ОАО «СО — ЦДУ ЕЭС» Бориса Аюева. Потому что именно возглавляемый им Системный оператор Единой энергосистемы в силу своего профессионального предназначения находится в эпицентре всех энергетических проблем, задач, процессов и планов, которыми наполнена сегодня жизнь отрасли. Тем более, что в этом году отмечается 85 лет со дня создания системы диспетчерского управления и 50-летие Единой энергетической системы России.

Борис Ильич, как бы вы сформулировали основную функцию Системного оператора?

Основная (или одна из основных) функция Системного оператора состоит в управлении режимами работы Единой энергосистемы. Наша компания, образно выражаясь, — это центральная нервная система отрасли, управляющая объектами электроэнергетики и режимами. В целом по России у Системного оператора на сегодняшний день — 64 филиала: семь объединенных диспетчерских управлений (ОДУ) и 57 региональных управлений (РДУ). И все это надо не просто поддерживать в рабочем состоянии, но и постоянно улучшать работу, модернизировать, чтобы повышать уровень надежности работы российской энергосистемы.

За счет чего удается поддерживать слаженность в работе такой сложной и разветвленной системы? Тем более, что Системный оператор увязывает воедино интересы субъектов энергетического рынка.

Имеется целый ряд инструментов поддержания надежности работы системы, главные из которых — строгие регламенты и процедуры, которые должны четко выполняться участниками рынка. При этом все управляющие воздействия, которые мы посылаем участникам рынка, носят в основе своей рыночный характер. Если они будут основываться только на административно-командных принципах, то они окажутся недостаточно эффективными. Существует миф о том, что от рынка энергетике хуже, но на самом деле — все наоборот. Есть даже такая поговорка: «Внеэкономические методы обеспечения надежности — ненадежны». Сейчас в электроэнергетике создается система специализированных рынков, благодаря которым появятся экономические стимулы для выполнения команд, выдаваемых диспетчерами, которые обеспечивают надежность работы ЕЭС. Создаются и запускаются такие инструменты, как балансирующий рынок, рынок системных услуг, рынок мощности... В новых условиях наша компания становится организующим и координирующим ядром этих рынков. Все это в конечном итоге также способствует повышению надежности работы Единой энергосистемы.

Системный оператор выступает на этих рынках в качестве рефери?

Скорее, как организатор. Энергореформа подразумевает запуск рыночных отношений в электроэнергетике, которые реализуются через управление генерацией экономическими методами.

А это — задача Системного оператора. В частности, для рынка мы создаем математические модели электрического потокораспределения. Рассчитываем, каковы допустимые нагрузки на электрооборудование с учетом проведения регламентных ремонтных работ на объектах генераций и сетей. Только на базе создаваемого нами математического описания возможно проведение торгов, то есть — работа рынков. Диспетчер действует в строгом соответствии с планом, который вырабатывается на основе этих четких математических моделей и расчетов. Потому и высока ответственность за строгое соответствие установленному регламенту решений, принятых диспетчером. И дальше, убежден, эта ответственность будет возрастать. Поэтому нам необходимо привлекать средства на создание современных технологий, необходимых для эффективного управления режимами.

Из каких источников формируются сегодня доходы Системного оператора?

На сегодня источник единственный — доходы от оказания услуг по оперативно-диспетчерскому управлению, иными словами — тарифная выручка, согласованная с ФСТ России. Других источников не существует. Во всяком случае, для таких инфраструктурных субъектов экономики, каким является «СО — ЦДУ ЕЭС». И коль скоро государство объективно заинтересовано в развитии инфраструктуры электроэнергетики, то оно сможет найти для этого в бюджете необходимые средства.

Развитие каких именно составляющих предполагается финансировать в первую очередь?

В частности, модернизацию систем противоаварийной автоматики и информационного обмена между диспетчерскими центрами, систем связи с объектами управления — станциями, сетями и локальными центрами управления. Очевидно, что должны быть созданы технологии резервирования, способные обеспечить живучесть Единой энергосистемы, специальная информационно-вычислительная система, которая позволит моделировать режим, анализировать ситуацию и вырабатывать стратегию действий диспетчера. Еще одно важное направление — создание тренажерных центров, необходимых для подготовки кадров. Предстоит также модернизация диспетчерских центров, во многих случаях для них придется строить новые помещения. Причем, эти объекты нам необходимо оснащать самым современным компьютерным оборудованием, высокотехнологичными системами видеоотображения информации, что требует гораздо более серьезных капиталовложений, чем сами коробки зданий.

Масштабные планы, слов нет!…

Имеющихся сейчас средств, конечно, недостаточно для того, чтобы модернизировать все сразу. Значит, будем заниматься решением этой задачи по конкретным точечным объектам. Будет принята соответствующая программа, предполагающая комплексный подход к решению этой задачи. Часть программы будет адресной, имеющей территориальную привязку, а вторая часть будет экстерриториальной, направленной на взаимосвязанное обновление функциональных подсистем сразу на нескольких объектах. К примеру, необходимо в ряде диспетчерских центров создавать системы коммутации цифровых потоков, которой у них сейчас попросту нет, и многое другое.

Сомневающихся в острой необходимости срочных инвестиций в энергетику страны, похоже, уже не осталось…

Похоже. Всеми трезвыми экономистами признается, что совершенно объективно российской Единой энергосистеме требуется привлечение значительных инвестиций, в частности — в генерацию и в сети. Если говорить о генерации, то ее составляющие — это тепловая, ядерная, и гидрогенерация. Тепловая генерация, согласно стратегии текущего этапа реформы, в первую очередь должна развиваться за счет частных инвестиций. Если это будет обеспечено, то освободятся значительные бюджетные средства, которые можно будет направить на развитие системы диспетчерского управления и сетевого хозяйства.

Мы всегда говорили о том, что российской электроэнергетике срочно нужны инвестиции. Когда не вводится генерация, не строятся новые линии электропередачи, возникает энергодифицит в регионах, растет нагрузка на имеющиеся электросети.

Единственный реальный механизм для притока инвестиций — это переход от регулируемых тарифов к свободному ценообразованию на рынке электрической энергии. Задержка с принятием давно необходимого решения и привела к нынешней непростой ситуации в отрасли и в энергоснабжении регионов.

Вы согласны с утверждениями, что раньше энергосистема работала надежнее, а ограничений просто не было?

Конечно, не согласен, потому что это неправда. Просто система была менее загруженной, прозрачности в ней было куда меньше, а информация вообще строго дозировалась. Энергетики со стажем помнят, насколько сложной была в советское время, например, ситуация с ограничениями. Тогда энергосистема вообще не могла без них работать. Масштабные ограничения случались и в Москве, и в регионах. Были разработаны графики ограничений и отключений потребителей. Затем, в 90-е годы, вследствие экономического спада снизилась нагрузка на Единую энергосистему и об ограничениях забыли. Спрос на электроэнергию упал и появились резервы. Теперь, когда экономика поднимается, повышается и спрос на электроэнергию.

И сейчас, когда мы приходим к тому уровню потребления, который был в советские времена (а в Москве он был превышен уже в прошлом году на 30%), мы просто оказываемся в тех же самых условиях, в которых система существовала раньше. В советское время Единая энергосистема всегда существовала с массовыми и постоянными ограничениями и отключениями, которые касались и населения. Сейчас мы принимаем все возможные меры для того, чтобы эти ограничения не затрагивали таких потребителей, как население.

Проблема еще и в необъятности российских просторов?

Скорее, в неравномерности распределения источников и потребителей энергии. Скажем, в регионах есть ряд промышленных узлов, где потребление высокое, но ближайшая электростанция находится на расстоянии нескольких сот километров. Любой инцидент на сетях или в генерации при отсутствии местных источников электроэнергии приводит к перегрузке линий. Если и они аварийно отключатся, энергорайон может полностью остаться без электричества, а восстановление электроснабжения может занять несколько месяцев.

А можно назвать особенно проблемные в этом смысле участки?

Это не секрет. Такая картина, к примеру, и в Серово-Богословском узле в Свердловской области, и в Златоустовском промышленном узле Челябинской области, и в нефтедобывающих районах Тюменского региона. В Кубанской энергосистеме проблемным является Черноморское побережье — в курортных городах Туапсе, Геленджик, Новороссийск, да и в Сочи практически нет собственной генерации. Двух блоков Сочинской ТЭЦ явно не хватает. К тому же из-за географических особенностей магистральные сети проходят фактически по побережью, и если возникает шторм, циклон, то линии электропередачи оказываются под угрозой. Ситуацию можно изменить, построив новые линии электропередачи через горы или под водой, возвести новые объекты генерации. Но это принципиально другие деньги, а их сейчас нет. Поэтому реальный выход — строить электростанции вблизи центров потребления. Так будет намного надежнее. Скажу, что на Кубани ограничения могут быть именно на побережье, а не во всем регионе.

Но самым «трудным» считается, наверное, московский регион, где больше всего, кстати, опасаются ограничений.

В Москве ограничения применялись вследствие роста потребления из-за низкой температуры воздуха зимой. Чтобы максимально снизить нагрузку на энергосистему в сильные морозы, когда все включают электрические обогреватели, мы повышали температуру теплоносителей (то есть сильнее грели батареи отопления). Также мы поступаем и этой зимой. Ну а если потребуется, то придется ограничивать… Причем, многие ошибочно напрямую увязывают ограничения в подаче электроэнергии с температурой окружающего воздуха. Это опосредованное влияние: понижение температуры приводит к росту потребления, что создает пиковую нагрузку на энергообъекты.

Пиковые нагрузки на оборудовании энергообъектов могут возникнуть и по другим причинам. Например, в Пермско-Закамском узле они возникли в связи с аварийными ремонтами генерации. Впрочем, эти ограничения достаточно быстро удалось снять за счет увеличения выработки на Камской ГЭС. После того, как было получено разрешение на увеличение попуска воды в нижний бьеф ГЭС, существенно снизились объемы ограничений. Собственно говоря, из всей Пермской энергосистемы только в этом узле достаточна высока вероятность ограничений.

Какие потребители электроэнергии не попадают под ограничения?

Под ограничения не попадают стратегические предприятия, объекты социальной сферы, население. Как правило, ведется работа с администрациями развлекательных комплексов по уменьшению потребления электроэнергии, снижению объемов освещения увеселительных заведений, рынков. Руководство многих предприятий часто само принимает решения о снижении потребления электрической энергии на некоторых видах производства. Например, строительные компании в морозы по технологии не могут выполнять некоторые виды работ, скажем, бетон укладывать…

Все графики планируемых ограничений, их объемы предварительно согласовываются с руководством тех предприятий, которых подобные меры могут коснуться, а также с местными властями. В этих графиках все потребители распределены по категориям. Но в любом случае, речь не идет об остановке основного производства, вентиляции и очистных сооружений — их работу останавливать нельзя. Можно ограничить потребление на складах, во вспомогательных технологических процессах на предприятиях.

При оптимальном взаимопонимании происходит оформление специальных соглашений энергетиков с региональными властями об определении порядка действий при возникновении необходимости ввода ограничений. Подписание соглашения означает, что и власти, и потребители понимают ситуацию и осознают, что в случае перегрузки энергосистемы может произойти авария, приводящая к потере электропитания больниц и других социально значимых объектов, что ведет к куда более серьезным последствиям, чем уменьшение освещения увеселительных заведений и даже временная приостановка отдельных производственных участков.

Кстати, добавлю также, что в Москве в прошлом году мы стремились вводить ограничения только в часы вечернего максимума потребления.

Наверное, не случайно, как только заходит серьезный разговор о возможных сложностях с поставками электроэнергии, так тут же появляется название российской столицы. Московская энергосистема сильно отличается от энергосистем других регионов страны?

Отличие связано с тем, что в центре Московской энергосистемы — крупнейший мегаполис. Энергорежимы здесь определяются объемами электропотребления и спецификой потребителей. Из-за высокой концентрации населения, большого количества государственных объектов, предприятий транспорта, в том числе подземного, в Москве практически невозможно автоматически производить дозированные ограничения потребителей. В других городах страны при угрозе системной аварии автоматика сама снижает нагрузку на энергосистему, вводя ограничения для потребителей, главным образом, промышленных. Энергосистема Москвы в 1960-70-х гг. специально создавалась так, чтобы в столице ни при каких обстоятельствах не случалось автоматических аварийных отключений. Большой запас генерации и сетей позволял это делать.

Тем не менее, в недавнем прошлом аварийные отключения случались…

Опережающее строительство мощностей и сетей в московской энергосистеме прекратилось еще в 1980-х. В СССР деньги на энергетику кончились, как только упали цены на нефть. Однако долгое время можно было обходиться и этим оборудованием. Экономический спад после 1991 года привел к падению электропотребления в столице. Не было нужды строить новые мощности, когда имевшиеся были задействованы не полностью. Еще два-три года назад московская энергосистема была избыточной. Однако в последний год экономический рост набрал такие темпы, что столичной энергосистеме трудно справляться с нагрузками. Прошедшей зимой был пройден пик нагрузок в 16200 МВт — на 25% больше, чем исторический максимум 1991 года. При этом оборудование то же самое, что и тогда, только с еще большей амортизацией, а Москва стала более крупным мегаполисом, с еще более сложной инфраструктурой. Каждый год в ней прирастает потребление на 700-800 МВт. Классический пример, старая гостиница «Москва» потребляла 2,5 МВт электрической мощности, а заявка на подключение новой — на 25 МВт. И таких объектов очень много, учитывая строительный бум последних лет. Московская энергосистема обеспечивает повседневный спрос энергопотребления. Однако, когда один на другой накладываются несколько факторов — одномоментный рост потребления из-за погодных условий, вывод энергооборудования в ремонт и т.п. ее возможностей в отдельных узлах не хватает. Это была в том числе одна из причин аварии прошлого года.

Пресса много писала о том, что РАО ЕЭС и Системный оператор строят свою работу с учетом опыта в том числе прошлогодней зимы и других нештатных ситуаций…

Кризисы всегда играют положительную роль для развития систем в целом. Прежде всего, выводы, которые мы сделали, позволили нам лучше подготовиться к нынешней зиме. Отмечу, что если в осеннее-зимний период 2006-2007 годов в столице и ряде регионов России будет высокий уровень энергопотребления, то без введения ограничений не обойтись. Для преодоления сложившейся ситуации с энергодефицитом в столичном регионе мы развернули комплексное строительство и генерирующих, и электросетевых объектов. Общая стоимость работ на предстоящие 3 года — свыше 200 млрд руб. В первую очередь, расширяем пропускную способность сетей. В декабре нынешнего года на подстанции «Белый Раст» введены трансформаторные мощности, которые помогут решить проблемы в Северных сетях. Значительный объем ограничений, которые мы вводили зимой, был именно там. В Западных сетях ввод подстанции «Встреча» в районе Апрелевки разгружает сети и снимает часть нагрузки с подстанции «Очаково». В том районе идет активное строительство жилых комплексов, этот проект для нас — большое подспорье. Кроме того, программа повышения надежности Московской энергосистемы предусматривает реконструкцию подстанций «Чагино», «Очаково» и «Бескудниково».

Все вместе это позволит увеличить трансформаторную мощность сетевого комплекса еще на 3500 МВА. Идет реконструкция диспетчерских пунктов, что повысит управляемость Московской энергосистемы.

Но надо понимать, что новые энергоблоки быстро построить невозможно. Минимальный цикл строительства и запуска новой установки — около трех лет. Начато строительство энергоблока на Каширской ГРЭС, на подходе — еще два блока на ТЭЦ-26 и ТЭЦ-27 «Мосэнерго». Немедленно после московской аварии были запущены стройки на ТЭЦ-27, на ТЭЦ-21. Но первый из них будет введен в работу к зиме 2007-2008 гг. Говорю это к тому, что если нынешней зимой будут сильные холода, то, возможно, ее предстоит пройти в еще более серьезном режиме, чем был в зимний период прошлого года. Кроме того, надо отметить, что столичная энергосистема нуждается в современном диспетчерском центре. Прежний не отвечает требованиям времени. Надо увеличивать информационные потоки, поступающие с объектов электроэнергетики в диспетчерский центр, а значит, — подводить цифровые линии связи, прокладывать резервные магистрали, устанавливать современные средства видеоотображения информации. Все это необходимо для повышения надежности функционирования столичной энергосистемы.

А вообще по стране в прошлом году вводилось много ограничений?

Куда меньше, чем можно было ожидать, исходя из объективных трудностей. В прошлом году в пики нагрузки ограничения промышленных потребителей вводились только в Москве, Санкт-Петербурге и нескольких энергорайонах Тюменской энергосистемы — в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском округах. Причем, это были весьма и весьма «щадящие» для потребителей ограничения: меньше 5% от общего потребления в энергосистемах. Например, в Москве — до 600 МВт, в Санкт-Петербурге — до 250 МВт.

В ожидании суровых морозов глава РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс предостерег, что этой зимой ограничения подачи электроэнергии могут быть введены в 16 регионах России…

Хочу подчеркнуть: объявление о том, что ограничения потребителей в 16 регионах России возможны, не означает, что их гарантированно будут вводить. Наоборот, энергетики приложат все усилия, чтобы вообще никаких ограничений не было. Но причины, по которым мы объявляем о возможности ограничений в регионах пиковых нагрузок, объективны. Учитывая резкий рост энергопотребления, в отдельных частях Единой энергосистемы зимой может возникнуть повышенный спрос на электричество. Из-за нехватки собственной генерации в этих энергорайонах увеличиваются перетоки электроэнергии к потребителям по сетям. Перегрузка сетей может привести к аварийным ситуациям. Чтобы этого избежать, необходимо ограничивать перетоки, и, соответственно, отпуск электроэнергии потребителям.

Главная задача Системного оператора — надежность работы энергосистемы. Слово «авария» в вашем профессиональном лексиконе — табуировано?

Нет. Диспетчер каждый день думает о возможной аварии. Более того: он ожидает аварию. Ожидает и делает все возможное, чтобы ее не допустить. Мировая практика показывает, что в крупных энергосистемах аварии, подобные майской в московской энергосистеме, случаются раз в 25-30 лет и «толкают» энергетику вперед. В любом случае, мы извлекли уроки из прошлогодних событий и будем делать все от нас зависящее, чтобы такое не повторилось.

Промышленный еженедельник | декабрь 2006